Неточные совпадения
Ему живо
представилось, как он объявлен женихом, как на другой, на третий день приедут разные дамы и
мужчины, как он вдруг станет предметом любопытства, как дадут официальный обед, будут пить его здоровье. Потом… потом, по праву и обязанности жениха, он привезет невесте подарок…
В продолжение десяти лет она везде, где бы она ни была, начиная с Нехлюдова и старика-станового и кончая острожными надзирателями, видела, что все
мужчины нуждаются в ней; она не видела и не замечала тех
мужчин, которые не нуждались в ней. И потому весь мир
представлялся ей собранием обуреваемых похотью людей, со всех сторон стороживших ее и всеми возможными средствами — обманом, насилием, куплей, хитростью — старающихся овладеть ею.
Тот решительный отпор, который она давала теперь пристававшим к ней
мужчинам,
представлялся им оскорблением и вызывал в них против нее еще и озлобление.
— А не лезь на глаза, не
представляйся! — как-то по-змеиному шипела Анфуса Гавриловна. — Вон другие-то девушки прячутся от
мужчин, а ты все на выставку, все на выставку!
Так же били 2-го, 3-го, 4-го, 5-го, 6-го, 7-го, 8-го, 9-го, 10-го, 11-го, 12-го, — каждого по 70 ударов. Все они молили о пощаде, стонали, кричали. Рыдания и стоны толпы женщин всё становились громче и раздирательнее, и всё мрачнее и мрачнее становились лица
мужчин. Но кругом стояли войска и истязание не остановилось до тех пор, пока не совершено было дело в той самой мере, в которой оно
представлялось почему-то необходимым капризу несчастного, полупьяного, заблудшего человека, называемого губернатором.
Я едва не заплакал от злости, но удержался, так как с некоторого времени упорно решал вопрос — «кто я — мальчик или
мужчина?» Я содрогался от мысли быть мальчиком, но, с другой стороны, чувствовал что-то бесповоротное в слове «
мужчина» — мне
представлялись сапоги и усы щеткой.
И
представлялось ей: какая красота настанет в будущем, когда не придется дрожать над каждым лишним расходом. Роскошные заводы-дворцы, залитые электрическим светом, огромные окна, скульптуры в нишах, развесистые пальмы по углам и струи бьющих под потолок фонтанов. Крепкие, красивые
мужчины и женщины в ярких одеждах, влюбленные в свой труд так, как теперь влюблены только художники.
Таким роскошным, по своей окраске, с приподнятой гордо головкою, цветком
представлялась ему Дарья Николаевна. Эта сила
мужчины, заключенная в прекрасную оболочку женщины, не встречаемая им доселе, пленила его.
В те редкие минуты, когда его рассудок говорил громче сердца, ему ясно
представлялось все сумасбродство подобных надежд. Могла ли эта красавица, имеющая десятки
мужчин у своих ног, отдать свою любовь именно ему, человеку, ничем не выдающемуся?
Для последней в особенности
представлялось обширное поле, так как, в виду двусмысленного положения в обществе Александры Яковлевны, в ее салонах собирались, кроме нескольких заправских артисток, артистки-любительницы, все сплошь близко граничащие с кокотками; большинство же были
мужчины, мало стеснявшиеся с этим артистическим цветником, и почти не выделяя из него и хозяйку.
Наоборот, хорошим
представились мне: трудовая, скудная, грубая жизнь, умеряющая похоть; высоким и важным
представилось мне не столько человеческое учреждение брака, накладывающее внешнюю печать законности на известное соединение
мужчины и женщины, сколько самое соединение всякого
мужчины и женщины, которое, раз совершившись, не может быть нарушено без нарушения воли бога.
Это была история о том, как соблазненной девушке
представлялась ее бедная мать, sa pauvre mère, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась
мужчине.
Сам он
представлялся себе огромного роста, мощным
мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
Ей
представлялся муж,
мужчина, сильное, преобладающее и непонятно-привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир.